О разбитом и едином

Я вспомнил, что пропустил один момент. Господь говорит, что его последователь должен “взять свой крест” и “идти” за ним. В свете серьёзной переоценки значения креста и превращения его в Крест, слова несколько потускнели, а ведь они тоже были “иудеям соблазн, эллином же безумие”. На наши деньги фраза звучала бы как-то так: “Кто хочет следовать мне, тот пусть добудет свою верёвку и кусок мыла и, взяв их, идёт за мной”. Или “дозу цианистого калия”. Хотя это довольно быстрая смерть, а смерть на кресте — штука неторопливая. В общем, отвергнуть самого себя нужно прямо конкретно, как в японском “Пути воина”.

С этим близко связан, мне кажется, мотив, выраженный притчей о самаритянине(не оставляет она теперь меня): всё же, хоть слушатель и ставится на место побитого разбойниками, о примере того, кто оказался ему ближним, тоже нужно помнить. Самаритянин отказывается отвечать на ненависть еврея законной обидой, оказывая ему благодеяние. Возлюбивший его как самого себя иудей отказывается от собственных принципов, предписывающих ненависть.

Налицо, кстати, несоответствие внешнего внутреннему, декларации и, простите, имплементации. Это тем более интересно, что чуть погодя Лука пишет, как Христос очень жёстко и прямо в лицо обличает другое несоответствие внешнего внутреннему: у фарисеев и книжников. Очевидно, что существует допустимое несоответствие и недопустимое несоответствие. По этому тоже есть притча, о двух сыновьях, которым отец сказал идти и работать в винограднике. Один сказал: “Да ни в жисть!” — а потом передумал и пошёл. Другой сказал: “Да, конечно”, — а сам никуда не пошёл. Вообще, похоже, что все эти наши земные устроения, споры о неведомом и невидимом, уставы, богослужебные языки, символика, музыка, гимны — это частично (всего лишь) средство самодисциплины, суббота для человека, а частично — вообще игрушки и детские песочные куличики, которым лишь сгореть в огне вечности. Человеческое отношение к окружающим человекам по Луке является гораздо более важным чем всё остальное. Даже молиться Спаситель учит своих учеников только будучи спрошен.

В нагрузку с молитвой, кстати, идёт любопытная идея. Предписывается “стучать, пока не откроют”, быть настойчивым и неотступным в своих просьбах. Это не что иное, как дистилляция воли, отсеивание сиюминутных хотелок от действительно глубоких желаний, от того, что по-настоящему беспокоит. Господь — любящий отец, а не мальчик на побегушках, всё-таки. Надо смотреть, чего просишь.

А то ведь можно именно это и получить.