Доклад на философской конференции в СГАУ.

[honestas]

В последнее время всё большую значимость в сфере общения приобретает общение виртуальное. Форумы,сетевые дневники, программы обмена мгновенными сообщениями – все эти формы общения осуществили снятие проблемы разделенности людей технологиями.

В связи со всем этим возникают специфичные именно для виртуального пространства проблемы общения. Действительно, язык рассматриваемой нами формы коммуникации – это текст без малейших признаков интонации, в то время как динамика, скорость общения вполне приближается к разговорной.

Поясню различия между виртуальным и реальным общением. Представьте себе двух собеседников, ведущих некий дискурс на достаточно отвлеченную тему. (Меня интересует именно отвлеченная тема, потому что именно здесь чаще всего появляются проблемы интерпретации.) Эти двое находятся в одном месте и в силу этого имеют схожую окружающую обстановку – будь то парк, кафе или просто кухня. Они слышат те же звуки – или их уединение не нарушает лишний шум. Они обоняют те же запахи – или оба не обоняют никаких. По Лотману, окружающая индивида обстановка влияет на преобразование сообщения в текст и обратно. Естественно, что собеседникам легче дешифровать друг друга,находясь в одном месте. Всего этого виртуальное пространство общения лишено и, в силу этого, специфично.

Книга также не может быть аналогом виртуального общения, потому что, во-первых, не имеет такой выраженной обратной связи, а во-вторых, на протяжении книги автор обязательно создаст такую атмосферу в сознании читателя, которая будет способствовать его верной интерпретации. Письмо также не может быть полным аналогом в силу своей рукописности – почерк тоже несет в себе невербальные ритмические конструкции. Сухой стандартный шрифт, конечно же, не может быть сравнён с почерком.

Основных проблем, которые встречаются при ведении виртуальной дискуссии, две. Первая – это разность принятых дискурсантами конвенций о значении одного или нескольких терминов, используемых в дискуссии. Если концептуальные схемы дискурсантов достаточно различны, в определённых случаях это может привести к бесконечной рекурсиио пределений – когда в каждом из определений N-го уровня  содержится слово, требующее определение N+1 уровня. Анализ показывает, что дойти до конца в таких рекурсиях невозможно.Так, Дэвидсон утверждает, что в случае непереводимости какого-либо предложенияс одного языка на другой нельзя осмыслить и логически утверждать факт этой непереводимости. То есть, по-настоящему перестав понимать своего собеседника, мы этого даже не заметим. По Лотману же абсолютно точная расшифровка кодированного речью сообщения другим индивидом невозможна, поскольку требует, фактически, дублирования личности, закодировавшей сообщение.

Следовательно, подобные цепочки взаимоопределений необходимо прерывать как можно раньше. Кроме того, от участников дискуссии требуется добросовестность и искреннее желание понять другдруга. Хотя бы просто понять. Впрочем, это уже проблема, скорее, этики.

Также заметим, что наша проблема путём конвенций решена быть не может. Хотя бы в силу того, что естественный язык – терминология нулевого уровня - имеет явно неконвенциональное происхождение. Действительно, как заключить соглашение о языке, если никакого языка ещё нет и в помине? Кроме того, нигде не заметно – ни в мифах племен, ни где-либо ещё – что кто-то заключал такую конвенцию. Сколько люди себя помнят – они говорят.Это, конечно, может быть связано с неотделимостью языка от сознания, но… Впрочем, тут мы выходим за рамки нашей темы.

Вторая проблема связана со специфическим понятием, которое я назвал маркер.Маркер – это лексема или набор лексем, которые автор считает основными в своем предложении или тексте. Возьмём, например, предложение: «Полосатый кот солнечным днём вышел из дома погулять».Если автор – детский писатель, то девять шансов из десяти, что его маркер – лексема «кот». Основное сообщение предложение тогда – то, что кот вышел напрогулку. Однако, маркер можно определить и иначе. Допустим, в прошлой главе книги один из героев изрёк пророчество, что в солнечный день случится что-то непоправимое. Тогда основное сообщение предложения – то, что солнечный день всё-таки настал, маркер предложения – «солнечный день». Также можно извлечь из исходного предложения информацию о том, что кот был полосат, что у него был дом, что он как минимум один раз в жизни вышел на прогулку, что, наконец, он был в состоянии ходить, что в мире, где жил этот кот, существовало солнце… И каждому значению соответствует свой маркер – основная лексема предложения.

Автор художественного произведения может не задавать своему тексту определённые маркеры – чаще всего так и происходит. В этом случае возможна интерпретация текста многими способами. Однако нас, как ведущих дискуссию, интересует более или менее однозначная интерпретация высказывания.

Самое интересное, что проблема маркирования – и однозначной трактовки маркеров – давно решена в двух самых неоднозначных для интерпретации языках – в языке архитектуры и языке музыки. Никто не будет спорить, что маркером, к примеру, сонатной формы является главная тема. Именно она несет главное сообщение произведения – побочная служит ей контрастом, разработка выполняет донесение сообщения, раскрывая тему. Рассмотрим внимательнее, что делает главную тему маркером. Во-первых, главная тема выделяется гармонически – тональностью. Во-вторых – ритмически – ритмом аккомпанемента.Также она выделяется тембрально – составом исполняющей её части оркестра – и динамически. Но самое главное – она выделяется повторением в тексте произведения. Точно так же архитектурные элементы, маркирующие то или иное здание, выделяются своим размером, цветом, фактурой – и, опять же – повторением.

То есть, повторение или повторение с вариациями несет в себе сообщение, которое воспринимается именно так, как требуется – как указание на главную часть кода, решает проблему маркировки.

Лотман в своей работе «Внутри мыслящих миров» пишет: «Разнообразные системы ритмических рядов, построенных по синтагматически ясно выраженным принципам, но лишенных собственного семантического значения — от музыкальных повторов до повторяющегося орнамента, — могут выступать как внешние коды, под влиянием которых перестраивается словесное сообщение. <…> Однако для того, чтобы система работала, необходимо столкновение и взаимодействие двух разнородных начал: сообщения на некотором семантическом языке и вторжения чисто синтагматического добавочного кода». Лотман указывает на то, что под воздействием синтагматических кодов предложение начинает вызывать у человека ассоциации, обусловленные его багажом памяти, но мне интересно только то, что подобное строение текста заставляет воспринимать его иначе, чем текст, лишённый выраженной ритмики.

Что мы имеем в итоге? Маркер иметь должен ритм. Если весь текст ваш ритмован – то ритма разностью он будет выделен. Если в основной части текста ритма нет – наличие ритма, чёткие строки читателю знаком хорошим послужат. Также можно просто повторить в абзаце вашу мысль несколько раз, слегка варьируя её. Такое повторение поможет читателю сконцентрировать внимание на данной мысли и понять, что это повторение – неспроста.

Кроме того, следует помнить, что другие люди могут пользоваться повторами бессознательно, но с той же целью – выделить основную мысль – и интерпретировать высказывания таких людей соответственно.

Что же касается разности в определениях – на мой взгляд, участники дискуссии должны по крайней мере знать, как и откуда выводятся определения друг друга. Особенно, если они хотят не просто пофлудить в комментах, а придти к какому-нибудь выводу.