О стереометрии

[honestas]

Вот мы и добрались до того момента, до той недели, в которую Иисус целенаправленно низводит и курощает иерусалимский истеблишмент.

Ах, эти игры в “я знаю, что ты знаешь, что я знаю”! “С небес спустилось Иоанново крещение или человеческие выдумки это?” — вопрошает Господь иудеев. А они показывают, что за две тысячи лет ничегошеньки-то и не изменилось, и всё так же люди боятся потерять лицо больше, чем сказать глупость — и всё равно потерять лицо. Всё, что угодно, лишь бы не признавать свои ошибки. А если вспомнить, что мёртвые не смеются... Какие открываются возможности!

Всё же, вариант повествования, в котором приговор над злыми виноградарями произносят сами фарисеи, мне нравится больше, и я позволю себе слегка поспорить с евангелистом по поводу того, что точнее и правильнее, и меня в этом поддержит Матфей.

А знаменитое, избитое, изъезженное “Кесарево — кесарю”, звучащее в этой главе, мне отчаянно не хочется понимать так, как нам рекомендуют пользующие Церковь и получающие от такого использования извращённое удовольствие члены этой Церкви. Кесарю — цату с евойной рожей, коея эфиопский вид и зрети не хотим, ни же помнити. Богу — сердце, душу, жизнь, самое дорогое. Разумеется, Христос не призывает своих последователей к мятежу, открытому или нет. Христиане просто в другом пространстве. Кесарь остался в плоскости, упёршись в черту, не в силах её преодолеть. Объёмное пространство христианства не имеет границ.

Ну и напоследок, чтобы добить книжников, Иисус идёт в наступление и вместо скучной задачки человеческих крючкотворцев предлагает им померяться силой с собственной трансцедентностью. Вот уж где привычных измерений не хватает, чтобы схватить явление во всей его полноте!

Мы так уверены в своей логике — а что, если она тоже деформируется в близости бесконечно полного Божественного разума, как привычная геометрия перестаёт работать вблизи чёрной дыры?